Коллекция собранных мною картин, рисунков и акварелей в разные годы жизни насчитывала от двухсот до четырех с половиной тысяч работ, моя библиотека книг по искусству включает сегодня более четырех тысяч томов. Я владел такими шедеврами мировой живописи, как полотна Цорна и Диаза, Гойи и Раффаелли, Грёза и Коро, а русская часть моей коллекции представлена работами Рокотова, Брюллова, Айвазовского, Шишкина и других известных художников России. Эти картины по-разному попадали ко мне, но часть из них мне удалось буквально спасти от гибели в послевоенном Ленинграде, уберечь от вывоза за рубеж, качественно отреставрировать, а в некоторых случаях даже установить авторство крупнейших художников. Не один музей бывшего Советского Союза обогатил свое собрание картин благодаря приобретенным у меня работам. Мои картины много раз выставлялись в разных городах страны, многие мои приобретения репродуцированы в известных выставочных каталогах.
Особое место в моей коллекции всегда занимал русский авангард. Наверное, я и Г. Костаки были одними из первых отечественных собирателей работ малоизвестных еще тогда у нас Малевича, Кандинского, Клюна и др. Некоторые уникальные работы этих мастеров были подарены мною в музеи, многие конфискованы, остальные, то есть их основная часть, до сих пор остаются у меня.
Рассказ о моей жизни, почти полвека связанной с коллекционированием русской и западной живописи, был бы неполным без упоминания о военно-морском флоте. Инженер-подводник по образованию, я много лет посвятил службе на подводных лодках. Воевал. Защитил кандидатскую диссертацию и преподавал во многих высших военно-морских училищах страны. В чине капитана второго ранга, по состоянию здоровья я вышел в отставку и только тогда смог целиком посвятить себя главному делу в моей жизни – собиранию картин.
Жизнь морских офицеров и нравы столичных коллекционеров живописи в годы сталинизма и послевоенной разрухи, в 50-е и 60-е годы, в Москве и Ленинграде, – все это я знал изнутри (в этом смысле написанное мною можно считать «свидетельством очевидца»). Как, к сожалению, и самые мрачные страницы моей биографии: арест, травля органами госбезопасности, конфискация и разворовывание моих картин, объявление меня спекулянтом, десять лет лагерей...
После освобождения я эмигрировал в США, но, прожив там двадцать лет интересной, новой и, конечно же, связанной с картинами жизнью, перебрался в Европу.
Часть конфискованных из моей коллекции картин – несколько десятков! – находятся в Третьяковской галерее и Пушкинском музее. Любой посетитель может легко их обнаружить. Описать все находки и открытия, которые мне удалось сделать, конечно же, невозможно, – для этого потребовались бы тонны бумаги и годы жизни. А мне уже 80 лет, сил осталось немного. Эту книгу, носящую исключительно автобиографический характер и не претендующую на то, чтобы стать профессиональным искусствоведческим исследованием, я писал почти всю свою жизнь. Многие главы были написаны мною в «зоне», т. е. в заключении.
Быть может, прочесть ее будет полезно начинающему коллекционеру, интересно – любителю живописи, а события, описанные здесь, наверняка окажутся узнаваемыми для людей моего поколения...
Борис Грибанов [*]
1998 |
